+ Увеличить шрифт    - Уменьшить шрифт

К 90-летию Великой Октябрьской социалистической революции

19 января 2008 14:32 | Пресс-служба Псковского ОК КПРФ

Октябрь 1917 года – революция или переворот?

     Что же есть революция? Вся история социальных протестов, в принципе, есть история борьбы за свои права людей, их стремление к справедливости. Но революции среди них – социальный «продукт» уже недавней истории.
     В истории нашего государства русскому народу в борьбе за свои права нередко приходилось прибегать к таким формам массового протеста, как бунт и мятеж. Такие движения социального протеста связаны, прежде всего, с именами Петра Болотникова, Степана Разина, Емельяна Пугачёва. Они были жестокими, но в то же время бессильными и поэтому, как отмечал известный в своё время легальный марксист П.Струве, разбивались о государственную мощь, увеличивая своё собственное закрепощение и социальную силу господ.
     Неэффективность таких форм «смуты» позднее привела к необходимости появления более сложных социальных форм протеста, имеющих под собой уже определённую идеологическую основу – революций. По словам дореволюционного историка М.Ковалевского, незнание или игнорирование властью законов социальной эволюции приводило к тому, что «естественный ход вещей» заменялся «неестественным», порождавшим революции. По выражению лидера кадетской партии П.Милюкова, высказанному в преддверии Первой русской революции, если бы была дана «маленькая конституция» в середине XIX века, то она могла бы удовлетворить недовольных режимом, но, если такая же «конституция» будет «дарована» уже в начале XX века, то она с логической неизбежностью спровоцирует усиление политической борьбы, что, в случае упорства режима, приведёт к «большой революции». Поэтому революцию могла тогда предотвратить только радикальная политическая реформа. И не только политическая.
     До наступления революционных событий в России в понятие «революция» вкладывался неоднозначный смысл. Так, либералы, например, первоначально понятие «революция» расчленяли на революцию социальную, которая ими в принципе отвергалась и революцию политическую, возможность которой (а иногда и её необходимость) ими признавалась. С политической революцией они связывали надежды на установление конституционного порядка и создание условий для проведения социальных реформ.
     Что же касается социальной революции, то для них некоторое время данное понятие представлялось ложным, так как, по выражению П.Струве, социальная революция представляет «полный переворот социального порядка», а это возможно в ходе длительных социальных реформ, но не самой революцией.
     Под впечатлением революционных событий 1905-1907 гг. происходит корректировка позиции. Учитывая, что задачей любой политической революции является проведение социальной политики, причём желательно уже в ходе революции, то оба понятия трудноразличимы. Теперь же, по мнению, например, либерала Ф.Кокожкина, суть дела не в том, «будет или не будет революция», а в том, «будут ли достигнуты те цели, для достижения которых многие считают революцию необходимой».
     Эволюционные изменения в отношении к понятию «социальная революция» у либералов практически привели к признанию марксисткой точки зрения. В марксизме политическая революция считалась первым актом, этапом социальной революции. «Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса, - отмечал В.И.Ленин, - есть первый, главный этап, основной признак революции…». Таким образом, марксистский подход более конкретно определял не только этапы революции в целом, но и главные условия выполнения задач революции (социальных задач) – переход власти не просто к другим лицам, но к другому классу. Это и подтвердилось на практике в период февраля─октября 1917 года.
     Февральская революция 1917 года привела к власти лидеров либеральных политических сил. Казалось бы, такое правительство должно было строить политику государства, сочетая социальную ориентацию реформы с их демократической направленностью. Но ожесточение политической борьбы, непрекращающаяся хозяйственная разруха, продолжение войны, затягивание решения земельного вопроса и многих других нерешённых проблем по причине нежелания брать на себя историческую ответственность за судьбу народа ввиду своего классово-буржуазного происхождения, сделали скоротечным деятельность Временного правительства. Либеральные партии, превратившись после свержения самодержавия в правительственные, не смогли обеспечить выполнение своих программ, в основу которых должна быть положена идея уже не только формальной свободы, но идея наполнения её конкретным материальным содержанием, то есть идея социального реформаторства в интересах большинства общества. Но в либерализме одержали верх идеи, выражающие интересы крупной буржуазии. Например, до революции либеральные лидеры заявляли, что помещичье землевладение нерационально и подлежит ликвидации.      Теперь же они высказывали мнение, что уничтожение собственности на землю приведёт в дальнейшем к уничтожению собственности на капитал.
     Некоторые современные политологи считают, что поведение либералов того времени является характерным для либерализма вообще. По их мнению, либералы могут бороться с несправедливостью, только находясь в оппозиции. Когда же они приходят к власти, то, по выражению английского политолога Э.Арбластера, они перевернутся в «трусливых консерваторов».
     Буржуазия в постфевральский период не считалась с социальными требованиями рабочих. Социальный фактор стал определяющим в поддержке народом большевиков, прежде всего, в столице. Меньшевистский историк В.Станкевич вспоминает: «Потрясающее впечатление на нас произвели выборы в Учредительное собрание в Петрограде: около 40% голосов оказались поданными за большевиков!» Кстати, это факт современные либералы тщательно скрывают. Как лицемерно писала одна из местных либеральных газет недавно, большевики потому разогнали Учредительное собрание, что проиграли выборы в него.
     Февральский и Октябрьский кризисы явились следствием накопления общественных противоречий, обострённых к тому же тяготами Первой мировой войны. Определённая демократизация, не имевшая достаточно прочных социально-культурных предпосылок, привела к дезорганизации жизни, кризису государственных институтов. Нарастание революционной ситуации в этих условиях стало неизбежным. Даже лидер либералов П.Милюков отметил этот политический процесс как «единый, начавшийся в феврале и достигший своей кульминации в Октябре».
     Однако по своей форме протекания октябрьские события имели несколько иное содержание, нежели февральские. Так, например, за несколько недель до Февральской революции Ленин, находясь в Цюрихе и выступая перед молодыми социалистами, высказал предположение о том, что им, «старикам», то есть поколению Ленина, очевидно, не придётся дожить до революции, и что участвовать в революции будет уже молодое поколение. Ленин, к его радости, ошибся! Февраль грянул внезапно, как и другие революции, о которых ещё ранее говорил русский историк В. Берви-Флеровский: они возникают так, как загораются летом хвойные леса. В этот момент организация возникает самостоятельно. Её никто не готовит. Действительно, начало этой революции застало врасплох даже большевистское подполье в Петрограде. В такой ситуации очень важно, чтобы начавшееся народное восстание не постигла участь вышеупомянутых бунтов и мятежей.
     Как писал поэт С.Маршак:
     "Мятеж не может кончиться удачей,
     В противном случае, его зовут иначе…"
     Так вот, чтобы отчаянный акт сопротивления народа смог претендовать на статус революции, ему нужна идеологическая основа. Ею может стать программа определённой политической силы или блока сил. Таким блоком стали социал-демократы в лице как большевиков, так и меньшевиков вкупе с эсерами и либералами.
     Первоначально доминирующее влияние оказалось за либералами. Они сформировали Временное правительство, но по мере разочарования в либералах, не желающих решать поставленные революцией задачи, рос авторитет марксистских партий, прежде всего, большевиков. Уже с сентября 1917 года Петроградский Совет становится большевистским. Совет, изначально возникший как орган «второй власти», по мере роста его авторитета всё больше фактически сосредотачивает в себе реальную силу, хотя и без формальной власти. Временное правительство, наоборот, демонстрирует полное бессилие. Вспомним хотя бы его беспомощность во время Корниловского мятежа. Его усилия ограничиваются мерами по самосохранению. Например, фабрикуется обвинение против Ленина, якобы, в государственной измене. Тем самым делается попытка устранения главного политического оппонента, признаваемого трудящимися массами своим вождём.
     В решении насущных вопросов жизни в это время ситуация фактически перешла от февральского двоевластия к безвластию. Как отмечали некоторые исследователи, «власть валялась на дороге» и никто, как казалось многим партиям, не хочет её поднять. Однако одна из партий заявила о своей готовности взять на себя всю полноту ответственности. Это была партия большевиков. Для решения этой задачи партия приняла решение насильственно отстранить нелегитимную власть Временного правительства и закрепить власть легитимно избранных Советов.
     И вот здесь противники власти Советов – народной власти – цепляются за соломинку. Поскольку был факт насильственного ниспровержения прежней власти, значит это был переворот, а не народная революция. К тому же и в лексиконе некоторых вождей революции использовалось понятие «Октябрьский переворот».
     Как известно, самой правдоподобной ложью является полуправда. Так вот, в этом случае, правда и то, что ─ «переворот», и то, что ─ «революция». Неправдой же является противопоставление Октябрьского переворота Октябрьской революции. Вспомним прежние выводы, в том числе либералов, о том, что целью всякой революции являются социальные реформы, и что важна не революция, как таковая, а её результаты социальных преобразований на благо общества. Более того, поначалу либералы даже отвергли понятие «социальной революции», так как полагали, говоря словами П.Струве, что «полный переворот социального порядка» возможен в ходе длительных социальных реформ, но не самой революции. Позднее они же согласились с тем, что социальная революция, то есть социальное реформирование, есть цель политической революции и то, что следует после неё. Иначе – после смены власти в результате революционного насилия.
     Конечно, здесь правомерно поставить вопрос: любая ли насильственная смена власти (переворот) может быть в случае победы революционеров оправдана и названа революцией? Ответ отчасти уже дан: это та смена власти, которая проводит ожидаемые в обществе социальные преобразования. Но здесь необходимо сделать ударение на том, что преобразования должны быть действительно ожидаемыми в обществе.
     Возможно ли это определить? Историческая наука считает это возможным в определённой ситуации. Либеральный историк Н.Кареев считал, что человек в политике может в некоторой степени предотвратить грядущие события, сдерживать их наступление или ослабить их действия. Он может даже «прямо подготовить или создавать события по желанию, если только он знает, как и на что следует оказать воздействие». При таком знании своих возможностей человек может целесообразно и разумно направлять свои действия и не растрачивать силы в борьбе с историей, пытаясь повернуть её в другую сторону. Секрет этого знания, по мысли другого историка и социолога М.Ковалевского, заключается в том, что великие политики потому и великие, что понимают запросы своего времени. «Только в той мере, в какой их личные стремления расходились с запросами времени, опережая их или тормозя, ─ уточняет Ковалевский, ─ их деятельность оканчивалась неуспехом».
     Момент начала Октябрьской революции был определён коллективными ожиданиями общества. Это было тогда понятно всем, что подтверждают и либеральные теоретики. Но в тот пнриод сложилась ситуация, когда было очень важно для победы революции не ждать случайного повода, которым могло воспользоваться общество, как в феврале. Тогда сам повод – восставшие рабочие на предприятиях – моментально создал революционную ситуацию. В октябре революционная ситуация была налицо, поэтому повод могла создать революционная партия. Для успеха победы нужно было определить точнее момент революционного толчка. И здесь сработала гениальность В.И.Ленина. Известно его знаменитое – «Сегодня ещё рано, послезавтра будет поздно, значит – завтра!»
     То, что преобразования Октябрьской революции, начало которой положил октябрьский вооружённый переворот, были поддержаны обществом, подтвердила дальнейшая история событий. В условиях развернувшейся контрреволюции, организованной антиреволюционными силами Гражданской войны и иностранной военной интервенцией, возникшей хозяйственной разрухи народ, а не большевики, при организующей роли большевиков отстоял то, что им предложили большевики. Отстояли свою народную власть. Теперь вспомним, что переход власти из рук одного класса к другому есть главный признак революции. Этот факт неоспорим!
     Современные антикоммунисты пытаются принизить роль завоеваний Октября большими жертвами, привнесёнными на алтарь этой победы, что явилось, якобы, результатом именно большевистского правления. Но вот что писал человек, не замеченный в симпатиях к коммунистической идеологии, но стремящийся объективно разобраться в этой проблеме. По мнению Н.Бердяева, «всякая революция есть реакция на реакцию, после которой наступает реакция на революцию». Это утверждение – лишь одно из множества в исторической и социологической науках о том, что революция всегда, к сожалению, порождает контрреволюцию. Поэтому революции не считают лучшим способом реформирования государства. Это вынужденный способ, когда все другие способы власть не позволяет.
     Только социально ориентированная экономическая и правовая политика государства сможет создать необходимую основу для реализации всеми гражданами своих конституционных прав и свобод, а также, как отмечается во Всеобщей декларации прав человека, «чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения…».
Г.Г.Савельев, заместитель председателя
Псковского РО ООО «РУСО»

Просмотров: 3587
Рейтинг:
  • 0
 
Наверх